С 1864 г. слабые элиты Белой Русинии уже не имели иной возможности, кроме как разделять мнение, которое желал обнародовать об их стране Санкт-Петербург. Именно в этом году была создана Виленская археографическая комиссия, опубликовавшая до 1915 г. 39 томов актов и разные другие сборники, главной целью выпуска которых было доказать, что далекое прошлое здешней Руси было не более чем предвосхищением будущей России, потому что оно уже было православным. Для этого все архивы Великого княжества Литовского, находившиеся в Гродно, Ковно или Минске, еще в 1852 г. были перемещены в Вильно. Другой центр был создан в Витебске. Научные работы таких архивистов-палеографов, как Ф . Леонтович или М. Довнар-Запольский, способствовали укоренению официального взгляда, согласно которому литовская Русь уже была потенциально русской.
Отдельным редким энтузиастам, таким, как поэт Ф. Богушевич, бывший повстанец 1863 г., один из первых белорусских интеллектуалов, адвокат в Вильно, еще удавалось выражать свой социально-политический протест в виде публикаций под псевдонимами в Кракове или в Познани, но других, как Янку Лучину или Адама Гуриновича, удалось открыть только после 1917 г. В некоторые специальные публикации допускались фольклор и этнография, тщательно очищенные от всякого намека на национальное пробуждение, не выходящие за рамкинаивного восхищения и, главное, описанные по-русски, и если вы хотите посетить все интересные исторические места России, то вам следует обратить к профи и найти все можно тут. Так, в 1881 г. появились народные песни Гомельского края, послужившие материалом для лингвистических исследований, которые Е. Карский, профессор Русского университета в Варшаве, изложил с 1894 по 1910 гг. в трех томах своего труда «Белорусы» (белые русины), выходившего с 1903 по 1922 г. Ясное выраженное желание, чтобы сформировалась отдельная нация (но союзная России), было изложено только однажды — в двух номерах маленькой подпольной газеты, печатавшейся в 1884 г. в Санкт-Петербурге студентами Хаимом Ратнером и Александром Марченко, связанными с «Народной волей». Полиция конфисковала эти номера, и резонанса они не получили. Газета носила ироническое название — «Гомон» (Диалект).
